Про лагерное лето.

Самое время, наверное, подвести итоги лета. За окном вполне подходящий дождичек, за плечами – утомительная неделя жизни по принципу хомячка: как известно, любой хомяк должен в жизни успеть три вещи – пожрать, поспать и сдохнуть…. Ну вот, осталось только сдохнуть.
Не покидает ощущение, что лета не было. Это хорошо – значит, оно прошло не зря. Обычно этот самый «принцип хомячка» распространяется на большую часть летних месяцев, а тут… В мою обычную жизнь вклеился кусочек другого фильма.

«Если парашют не раскрылся с первого раза – значит, парашютный спорт не для вас!» Это точно. Думается, для ситуации «Анастасия Сергеевна – инструктор загородного лагеря» лучшего определения не придумать. У меня это «парашют» не раскрывается второй раз.
«Вы должны детей мотивировать, увлекать и завораживать!», «Все должно быть волшебно!», «Они вас зеркалят: как вы – так и они!» и т. д. и т. п.

Детей ненавижу с детства. ;) А в лагерь поехала помогать делать профильную смену, посвященную ролевым играм (ага, я, типа, специалист;))) . Оказалось, что дети, с которыми довелось нам работать вместе, столь же рьяно терпеть не могут ролевые игры. В общем, взаимопонимание полное.
О том, как все будет, я догадывалась еще во время той самой незабываемой поездки на микроавтобусе. Как сказал приговоренный к расстрелу в понедельник: «Ну, ни хрена себе, неделька начинается!».
Сразу за первым рассветом на новой земле последовали три дня ШПВ, нацеленные на выбивание из нас какого бы то ни было боевого духа, на случай, если он еще у кого остался. Если утром седьмого мы еще бодро десантировались из микрика с сумками, то вечером девятого кое-кто проснулся, уронив голову в тазик с замоченной инструкторской формой. А десятого приехали дети…
В недосушенной форме мы встречали их, улыбаясь и думая, что ну вот, все хорошо, они приехали…ура… ура…ура..? Однако, часы шли, а дети все не заканчивались! Их привозили автобусами, машинами, поездами, поштучно приводили родители. Они галдели, встречали знакомых, пили и ели, дрались, ныли…
После обеда стало ясно, что мы столкнулись с катастрофой: в лагере переполнение! На заготовленных четыреста с копейками мест приехало почти шестьсот детей!
И все – нам.
И вот тогда началось! Смена была профильная, разделенная на блоки. Мне повезло работать на самом старшем. Три дня ШПВ мы морально готовились к тому, что в нашем первом отряде будут милые пушистые детки возрастом 14-15 лет…. В итоге, возраст заселенных колебался между 10 и 13. была и еще одна градация – дети «министерские» - ехавшие специально на профильную смену, защищавшие разнообразные проекты, активисты, одним словом ,- и дети «линейные». Что такое линейные дети? Представьте себе железнодорожную линию…. Он идет себе идет по всему Дальнему Востоку, соединяя его бескрайние леса с его бескрайними морями и полноводными реками… Вдоль этой линии стоят поселки, станции, городки… Там живут люди. У них есть дети. Вот. Летом детей отвозят в ведомственный лагерь. В который мы – с какого-то перепугу! – приперли программу по ролевым играм. Капец! У меня в отряде некоторые дети имя свое с ошибками писали…
Так вот! Согласно уже описанным возрастным и «какчественным» критериям, во второй половине дня – когда дети уже ПЕРЕЗНАКОМИЛИСЬ, их начали ПЕРЕМЕЩАТЬ! Заходили, спрашивали возраст, место жительства, отсчитывали по головам и говорили: «На выход. С вещами.» Это был дурдом. Столько слез и обид я не припомню больше в своей жизни. Кутерьма с путевками, вещами, бельем, сданными и несданными деньгами… «Анастасия Сергеевна, ну почему нас забирают! Я хочу с вами и с Олесей! Ну пожалуйста! Можно мы останемся!» Нет, милая, нельзя. Потому что Олеся министерская, а ты – из поселка Хурмули. Руководитель смены сказала надо – и не рыпайся… Ужас.
То же самое, но в меньших масштабах продолжалось на следующий день. На место уведенных детей приводили новых. «Почему она тут будет спать? Она нам не нужна, она чужая». «Мне тут плохо, у меня все друзья в четвертом! Верните! Верните!». Новые обиды. Новые стрессы. Потерянные чемоданы, полотенца, блокноты. Социометрия показывает полное отсутствие контакта между детьми. На цветописи – все черным-черно.
Конечно, мы справились. И как всегда в конце смены наши дети не хотели уезжать, висели на нас, наперебой записывали адреса и телефоны. Говорили, что мы интересные, что нас любят. Наверное, по-другому и быть не может. Потому что это – лагерь. И это – дети.
Но лично для меня – эта смена последний гвоздик в домовину инструкторской работы. Я могу. Да. У меня крепкие нервы и широкая задница, которой можно закрывать амбразуры. Но я больше не хочу. Кто бы меня опять ни попросил.

Ну а вообще – это было время открытий.
Так, я теперь знаю, с кем из моих друзей я больше никогда не буду работать вместе;)))) Еще я знаю, что, если долго скакать по голам-долам с незалеченым разрывом связок в ноге, через неделю к боли так привыкаешь, что перестаешь замечать. Еще открытие – в очень облегающие женские трусики влезает до пятнадцати кусков туалетной бумаги!!! И очень реально забыть – был ты сегодня в туалете, или нет. Ну, и много всего такогоJ.
Все. Дальше будет веселое. Потому что гладиолус.