![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Apr. 10th, 2004 02:34 amНу вот, уже три дня прошло с того момента, как я сдала диплом. Наконец-то проспавшись, могу об этом и рассказать.
Подозреваю, мало кто ходил сдавать диплом с банкой соленых огурцов?
В тот день я ночевала у Лавренсии. Вообще, любая ночевка у Лавренсии – маленькое сумасшествие, по причине оригинальности устройства их семейного быта. Папа живет в одной комнате двухкомнатной сталинки, Лавренсия, ее брат и их мама – в другой, которая, к слову сказать, меньше. В этой же комнате проживают, два шкафа, кровать, диван, комод, письменный стол и стол с компом. К коему я, собственно, и пришла с ночевкой. Ибо в моем дипломе не было приложений и одной главы. Ибо я ленива. Ну а также еще потому, что на бывшей работе отрубили свет, что ни в одной конторе, где за денюшку распечатывают никому не нужные бумажки, не обнаружилось пыжмейкера, и потому, что Лавренсин комп укомплектован принтером, в отличие от моего.
В ту ночь мы взаимно огорчили друг-друга. Сначала я, разбудив Лавренсию среди ночи с требованием немедленно начинать печатать мною набранное. А потом она – разбудив меня в шесть утра и сообщив, что легла я спать не в три часа ночи, как я наивно полагала, а вовсе даже в половину пятого. Уж лучше бы она этого не говорила…
Почему-то голову у них принято мыть утром. Поэтому в ванную я попала ровно настолько, чтобы успеть смыть следы подушки со щек. Экстренная покраска, одевание, кормежка – и резвый старт к остановке. Лавренсия опаздывала. Она – да. А вот я…
С ее опаздыванием, я оказалась в центре ровно на полтора часа раньше, чем мне нужно было. То есть, в восемь утра.
С серого неба медленно падал мокрый снег. Разнообразные люди бодро так гоцали мимо меня по свои разнообразным делам. Сновали машины и автобусы, окатывая серыми, творожистыми волнами друг друга и прочих, не успевших убежать. Белесое пятно в мутном небе обозначало солнце.
Я стояла посреди улицы Муравьева-Амурского, сама себе напоминая богемную алкоголичку. Снег засыпал всклокоченные рыжие волосы, каплился на черной лисе воротника, не в силах задержаться на коротких ворсинках меха нерпы, собирался морозными лужицами вокруг сапог со стоптанными наружу каблуками. Грязные манжеты белой рубашки торчали из слишком коротких рукавов черного мехового пиджака. Мутные, обведенные серыми кругами красные глаза утомленно и иронично взирали на утреннюю суету вокруг. В одной руке у меня была папка с готовым дипломом, в другой – авоська с двухлитровой банкой соленых огурцов, выданной вчера бабушкой и, по причине незахода домой, отвезенной сначала в Южный (кто был – тот знает!), а вот теперь, с утреца, снова привезенной в центр.
Самым медленным прогулочным шагом, пошатываясь на стоптанных шпильках, двигалась я в направлении института. По дороге посетила закусочную «Диета» - один из последних бастионов совдеповской эпохи. Алюминиевая стойка пока держится, а вот граненые стаканы и алюминиевые ложки с вилками уступили место одноразовому пластику. Который там, впрочем, моют, ибо мне достался компот с чьей-то помадой.
Поцеловав железную дверь института, почтила своим присутствием набережную, где с полчаса разговаривала по душам с памятником Задорнову. Очень хороший собеседник этот памятник. Он меня действительно слушал, а не ждал, пока я закончу говорить, чтобы рассказать что-нибудь свое.
Со второго захода диплом приняли. Не потребовалось ни открывать его, ни читать, ни объяснять, что там написано. Его просто взяли и положили куда-то. Теперь самое главное – не забыть про него до защиты. Которая, как известно в июне.
Подозреваю, мало кто ходил сдавать диплом с банкой соленых огурцов?
В тот день я ночевала у Лавренсии. Вообще, любая ночевка у Лавренсии – маленькое сумасшествие, по причине оригинальности устройства их семейного быта. Папа живет в одной комнате двухкомнатной сталинки, Лавренсия, ее брат и их мама – в другой, которая, к слову сказать, меньше. В этой же комнате проживают, два шкафа, кровать, диван, комод, письменный стол и стол с компом. К коему я, собственно, и пришла с ночевкой. Ибо в моем дипломе не было приложений и одной главы. Ибо я ленива. Ну а также еще потому, что на бывшей работе отрубили свет, что ни в одной конторе, где за денюшку распечатывают никому не нужные бумажки, не обнаружилось пыжмейкера, и потому, что Лавренсин комп укомплектован принтером, в отличие от моего.
В ту ночь мы взаимно огорчили друг-друга. Сначала я, разбудив Лавренсию среди ночи с требованием немедленно начинать печатать мною набранное. А потом она – разбудив меня в шесть утра и сообщив, что легла я спать не в три часа ночи, как я наивно полагала, а вовсе даже в половину пятого. Уж лучше бы она этого не говорила…
Почему-то голову у них принято мыть утром. Поэтому в ванную я попала ровно настолько, чтобы успеть смыть следы подушки со щек. Экстренная покраска, одевание, кормежка – и резвый старт к остановке. Лавренсия опаздывала. Она – да. А вот я…
С ее опаздыванием, я оказалась в центре ровно на полтора часа раньше, чем мне нужно было. То есть, в восемь утра.
С серого неба медленно падал мокрый снег. Разнообразные люди бодро так гоцали мимо меня по свои разнообразным делам. Сновали машины и автобусы, окатывая серыми, творожистыми волнами друг друга и прочих, не успевших убежать. Белесое пятно в мутном небе обозначало солнце.
Я стояла посреди улицы Муравьева-Амурского, сама себе напоминая богемную алкоголичку. Снег засыпал всклокоченные рыжие волосы, каплился на черной лисе воротника, не в силах задержаться на коротких ворсинках меха нерпы, собирался морозными лужицами вокруг сапог со стоптанными наружу каблуками. Грязные манжеты белой рубашки торчали из слишком коротких рукавов черного мехового пиджака. Мутные, обведенные серыми кругами красные глаза утомленно и иронично взирали на утреннюю суету вокруг. В одной руке у меня была папка с готовым дипломом, в другой – авоська с двухлитровой банкой соленых огурцов, выданной вчера бабушкой и, по причине незахода домой, отвезенной сначала в Южный (кто был – тот знает!), а вот теперь, с утреца, снова привезенной в центр.
Самым медленным прогулочным шагом, пошатываясь на стоптанных шпильках, двигалась я в направлении института. По дороге посетила закусочную «Диета» - один из последних бастионов совдеповской эпохи. Алюминиевая стойка пока держится, а вот граненые стаканы и алюминиевые ложки с вилками уступили место одноразовому пластику. Который там, впрочем, моют, ибо мне достался компот с чьей-то помадой.
Поцеловав железную дверь института, почтила своим присутствием набережную, где с полчаса разговаривала по душам с памятником Задорнову. Очень хороший собеседник этот памятник. Он меня действительно слушал, а не ждал, пока я закончу говорить, чтобы рассказать что-нибудь свое.
Со второго захода диплом приняли. Не потребовалось ни открывать его, ни читать, ни объяснять, что там написано. Его просто взяли и положили куда-то. Теперь самое главное – не забыть про него до защиты. Которая, как известно в июне.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}